Прости меня, мама………

Я живу... И это удивительно!

Это удивительно уже потому, что до 15 лет моей маме врачи говорили, что долго я не проживу. Причиной тому были всякие неприятные врождённые аномалии. Внешне это особенно не выражалось, но внутренне…

Вообщем, до 15 лет я жила в больницах и училась там разным жизненным ценностям. Уже 5-летним ребёнком я понимала, что я не просто живу, а для чего-то конкретного. Прежде всего, это было очень серьёзным испытанием для моей мамы, которая с раннего своего детства была очень капризна и избалованна, пользовалась повышенным вниманием противоположного пола и, имея весьма активный и зажигательный характер, всегда собирала вокруг себя много людей. Но, отнюдь не настоящих друзей и подруг, а тех людей, которые использовали её невероятно огромную энергию. Ведь она шутя, даже исцелять руками могла. Это я особенно хорошо помню, когда мама по-настоящему помогала мне преодолевать боль.

Её ненастоящие друзья использовали этот дар. И, наверное, именно поэтому, кто-то свыше решил, что такое расточительство недопустимо, после чего и «наградило» моим рождением.

Однако, не тут-то было. Моя мама была настолько сильна, что её хватало абсолютно на всё. Да ещё умудрялась вызывать нездоровую зависть людей. Хотя завидовать особенно было нечему. Жили мы небогато, я всё-время болела, папа выпивал, жилья не было…  Отдушиной в маминой жизни, был только мой младший брат. Но, она всегда была настолько бодра, активна и весела, что, видимо,  именно это и вызывало такую зависть у людей. Особенно женщин. Они старались прятать от моей мамы своих непутных мужей, хотя прекрасно знали, что для моей мамы самое главное в жизни, это семья. Благодаря маме, я и усвоила эту самую главную в жизни истину.

На фоне моей сильной мамы, папа казался ещё слабее, чем был. Мою маму выдали замуж почти насильно. Любила она другого человека. Но, в традициях маминой купеческой семьи, такие вопросы в экстренных случаях решались родителями. И в тот день, когда за её руку и сердце местная шпана резала друг друга (это был очень страшный день), моя бабуля, мамина мама дала согласие на её руку молодому, симпатичному, но в силу своей скромности, абсолютно незаметному молодому человеку. Который, с 14 лет, был влюблён в мою маму и ходил за ней буквально по пятам в течение нескольких лет, осмеливаясь общаться только с моей бабулей.

Мамины поклонники много раз хотели побить его, чтобы он не шарахался за ней тенью. Но мама никому не позволяла этого делать. А её всегда все слушались.

Тот день, когда мамину судьбу решили её родители, дав согласие скромному мальчику, произошёл сильный скандал. Мама абсолютно не любила моего папу. Она встречалась с другим человеком, начинающим молодым физиком, дерзким, но талантливым. Ей было очень с ним интересно.

Мама в тот день упорно сопротивлялась решению своих родителей. Но когда её мама, моя бабуля, в ярости схватилась за нож и, почти воткнув в грудь моей мамы, сказала, что либо этот мальчик, либо никто, то моя мама не на шутку испугалась. Моя бабуля тоже была нешуточно сильной женщиной со своей потрясающе интересной историей, но об этом как-нибудь в другой раз. Бабуля была твёрдо уверенна, что с любым другим мужем моя мама долго не проживёт. Что ни один мужчина не выдержит мамин сильный характер и, вообщем то, она была права.

Но маме тоже хотелось любить. Она была красивой и страстной до последнего дня своей жизни. Она шикарно пела и, это было единственное, что сблизило моих родителей. Ведь у папы тоже был обалденно красивый низкий голос. Я помню, как часто вечерами они пели вдвоём красивые романсы. И всегда люди удивлялись потрясающему слиянию их голосов. Их всегда спрашивали, где они учились петь, маму приглашали в разные театры и цыганские ансамбли. Она чем-то была похожа на цыганку и иногда цыгане воспринимали маму как свою, только окультуренную.

Но мама отказывалась от этих предложений. Ведь её чувство долга по отношению к семье превышало все существующие на свете планки. Она была как орлица над своим гнездом и опекала всех нас всей своей огромной силой и энергией.

Время шло. Но это время не научило маму любить моего отца. Она ни от кого не скрывала своей нелюбви к нему. Она не изменяла ему, но и не отдавала ему своих чувств, распределяя их полностью на своих детей. Папу она скорее опекала как слабого и беспомощного человека, который без её решения даже шагу ступить не мог. Папа меня очень любил, когда я родилась. Он взял на себя большинство материнских забот, понимая, что моей маме в этот период нелегко. Он очень грамотно пеленал меня, стирал пелёнки, гладил распашонки и делал ещё много разных, казалось бы, незаметных дел, после того, как приходил усталый с работы. Я думаю, что это был именно тот период жизни, когда он всё ещё надеялся, что она его полюбит. Но этого не произошло.

У моего папы были золотые руки. Он многое умел. Но больше всего он любил рисовать мамины портреты. Я помню, что эти портреты были у нас по всему дому. Он и рисовал, и выжигал их. Вообще, у нас было очень много разных папиных поделок. Он был в своей жизни немногословен, но очень выразителен в творчестве. Маме все завидовали, что у неё муж и умелый, и красивый. Но мама его не любила как мужчину и ничего не могла с этим поделать. Хотя даже их имена Оля и Толя говорили о том, что они созданы друг для друга. Мамин протест,  скорее всего, был вечным протестом её родителям. И страдали они оба из-за этого всю жизнь.

Когда папа понял, что мама никогда его не полюбит, он стал выпивать. Сначала понемногу, а потом втянулся и мы уже ничего не могли с этим поделать. А чтобы папа не задерживался где-то после работы, моя мама стала выпивать вместе с ним. Это стало тем самым началом кошмаров, которые уничтожили моих родителей.

Мне тогда уже было 17 лет. Здоровье, которое мама собственной силой внушила мне, буквально било ключом. Конечно, ещё помогли несколько операций, но мамина заслуга была просто неоценима. Я словно из гадкого утёнка превратилась в прекрасного лебедя и уже сама, как и моя мама, стала вызывать восхищённые взгляды парней.

А мама словно стала свободной. Она радовалась, видя, что все её усилия не прошли даром и, что ей больше не надо отдавать мне столько сил, не надо дежурить возле меня в больницах и теряться в догадках о моей жизни. Ей бы в тот миг крылья расправить, а она стала пить с папой. И делала это всё чаще и чаще. Ничто не могло остановить её. Она стала невыносимо буйной, словно дьявольская сила овладела её существованием. Мои с братом уговоры и уговоры других родственников ни к чему не приводили. Она словно горела изнутри. Из дома стали пропадать вещи. Я не выдержала и, выскочив в 19 лет замуж, сбежала из родительского дома в Нижний Новгород, оставив брата в этом кошмаре. Я ничего не могла сделать, а ежедневные слёзы в те дни забирали мои силы. Брату много раз приходилось применять силу, и даже папа стал серьёзно опасаться за её жизнь.

Однажды брат не выдержал и решил отдать маму на принудительное лечение. Но в наркологическом диспансере ему отказали в диспансеризации, установив страшный диагноз. Моя мама была душевнобольная. Брат не стал оформлять её в психиатрическую клинику, а я старалась как можно чаще приезжать, чтобы хоть как-то помочь.

Её состояния периодически сменялись и были просветления, в которые она словно возвращалась из ада. Но эти возвращения становились всё реже и реже. Преимущества моего брата были тогда в том, что он физически очень сильный человек. Потому, что маму не могли удержать даже несколько человек. А в его руках она затихала и становилась, словно маленький ребёнок.

Всё это было невыносимо больно видеть. Я на самом деле очень мало сделала для своих родителей, хоть и прикладывала к этому все усилия. Теперь уже я была орлицей над своими детьми.

И вдруг новая беда. Тяжело заболел папа. Он прожил всего полгода, не подпуская к себе врачей. Я думаю, что он действительно хотел умереть…..

После его смерти у мамы началось довольно длительное просветление. К тому времени в доме было почти всё пропито. Даже папины поделки и все мамины портреты. Пустые шкафы и голые стены стали исходом когда-то благополучной семьи.

И вот, это просветление стало совершенно неожиданным поворотом нашей семьи. У нас появилась надежда. Мама вернулась и стала прежней. Она вновь захотела устроиться на работу и посвящать свою жизнь детям. Ничто не выдавало её прошлого душевнобольного состояния. Она очень любила детей. У неё у самой была всегда душа ребёнка, даже, несмотря на ту энергию, которая всю жизнь была в ней. Вообщем, на тот момент абсолютно ничто не препятствовало её трудоустройству в детский сад.

Она активно собирала для новой работы документы и проходила всех полагающихся врачей. И тут новая беда. Рентген показал в её лёгком небольшое светлое пятнышко. Это пятнышко стало началом новых кошмаров, которые длились ровно 3 года. Мама перенесла несколько операций и семь химиотерапий. Но рак неумолимо разрастался, заполняя всё её прекрасное тело.

Однако,  она верила до последнего момента и даже не упускала возможности пококетничать. Я несколько раз обращала внимание, как до сих пор на неё обращают внимание мужчины и пытаются познакомиться с ней на улице, несмотря на то, что после первой же химиотерапии она за 15 минут потеряла свои роскошные длинные тёмно-каштановые волосы и ходила в скромном парике. Несмотря даже на то, что она уже была вся измождённая. Это было невероятно, но её энергия продолжала бить просто со страшной силой.

Последний год её жизни был невероятно страшным. Это была последняя стадия рака. Обезболивающие уже не помогали. Мама до последнего дня была ходячей, хоть и очень слабой. Когда я купала её, то видела, как на её спине разрастаются тёмно-коричневые пятна. Это были метастазы. И днём, и ночью мы вызывали скорую. Потому, что кислорода в баллончиках ей уже не хватало. Врачи скорой помощи очень хорошо знали её и всегда привозили с собой кислород. А мама по-детски постоянно меня спрашивала: «Я не понимаю, что хоть со мной творится». Она действительно не знала, что у неё рак. Мне очень не хотелось её терять, и я придумывала всякие странные болезни, чтобы ей даже в голову не пришло, что она обречена. И она боролась, как могла.

В последний месяц своей жизни ей стало физически легче. Она стала выглядеть лучше и даже однажды собралась с силами и тихонько спела для меня песню, которую ей пела её мама. Я этого до последнего дня не забуду. Ведь её лёгкие уже совершенно угасли. Но она хотела подарить мне эту песню. И именно в тот момент я поняла, что она всё прекрасно знала о своём состоянии и просто боролась со своей смертью ради меня.

А потом она попросила меня, чтобы я как можно скорее поехала домой к своим детям хотя бы на несколько дней. Я отказывалась, но она настаивала и просила приехать не раньше, чем через неделю. Мне пришлось уехать.

  

И вот мне снится сон. Я стою на пустынной местности среди какого-то поля, а очень далеко моя мама машет мне рукой. Я кричу ей, чтоб она не уходила и пытаюсь идти к ней. А ноги не идут, словно в глине увязли. Мама исчезает. Я кричу и просыпаюсь….

На часах ровно 3 часа ночи. Я подскакиваю в испуге и говорю, что надо срочно ехать в Орёл к маме. Муж одёргивает меня, напоминая, что поезд будет только в 8 утра. Но я не могу найти себе места и начинаю собираться в дорогу, предчувствуя самое плохое.

А в семь часов утра мне звонит жена брата и говорит, что мама умерла ровно в 3 часа ночи у брата на руках. Он почувствовал её последнее дыхание, держа её на своих руках. Она всегда мечтала умереть в сильных руках сына. Так и случилось. Это была очень тихая ночь, перед которой была самая тяжёлая в жизни моей мамы неделя. Она страшно кричала от боли и просила брата, чтобы ей сделали усыпляющий укол, что она напишет расписку о своей смерти. Конечно, брат на это пойти не мог. Машины скорой помощи сменялись одна за другой, но никакие наркотики ей уже не помогали. Мама категорически запретила брату в ту неделю сообщать мне о её состоянии. Она до последнего своего дня оберегала меня как орлица.

А когда маму хоронили, было так много людей, что я даже и представить себе не могла, что столько может собраться. Я слышала вокруг их тихий шёпот, о том, как сильно я похожа на маму. В тот тяжёлый день, я как никогда чувствовала маму в себе….

Священник, который отпевал маму, сначала решил, что она моя сестра, когда я прощалась с ней. В тот момент мне вспомнилось, что когда мы с братом были ещё совсем маленькие, мама, словно предвидя своё будущее, однажды неожиданно сказала: «Дети, когда я умру, обязательно накрасьте мне губы»

Губы моей мамы были очень сильно искусаны от боли. И я умоляюще спросила священника, можно ли их накрасить по её же просьбе. Батюшка милосердно разрешил….

Когда я прихожу к маме на могилу, то чувствую там её невероятно сильную энергию. Эта энергия никуда не исчезла. Она словно чего-то ждёт….

Моя мама родилась 7 августа 1947 года. И сегодня её день рождения…..